Во время своего похода против пиктов и скотов, в июле 306 г. в Эборакуме скончался Констанции I Хлор. Константина, его сына от первой жены Евены, армия выбрала правителем западных провинции Римской империи. Галерии был вынужден признать его сначала цезарем, а потом и августом Западноримской империи. Примечательно, что начиная с этого момента Константин всеми своими силами пытался облегчить судьбу христиан, положение которых после издания четырех эдиктов 303-304 гг. против последователей этой монотеистической религии было не из лучших. Надо отметить и тот факт, что гонение на христиан в западных римских провинциях носило ослабленный характер, как во время правления Максимиана, так и Констанции I Хлора и Константина I.
В это же время в империи продолжалась борьба за власть. Непрочная политическая ситуация, во время которой вся нагрузка приходилась на народ, влияла и на религиозное положение в империи – одним из главнейших вопросов которого было взаимоотношение империи и христиан.
Подтверждением чего можно считать чрезвычайный эдикт Галерия, изданный им за неделю до своей смерти – 30 апреля 311 года, о помиловании последователей христианства. Несмотря на то, что в тексте этого эдикта (записан на латыни Лактанцием, греческий перевод сохранился у Евсевия Кессарийского (Церковная история, VIII-17) фигурируют только три императора Галерий, Константин и Лициний (в сохранившемся до нас тексте имя четвертого правителя – Максимина Дойя, отсутствует), все же можно предположить , что из-за характера приказа (государственный характер), в свое время там была и подпись Максимина Дайя, как одного из соправителя империи. Примечательно, что некоторые исследователи касаясь этого эдикта, просто отмечают, что его подписали все действующие правители Рима – Галерий, Лициний, Константин и Максимин Дойя [1: 183].
Также можно предположить, что в создании этого эдикта главную роль сыграл Константин. Насколько вмешался в это Константин, точно трудно сказать, но исключить этот момент нельзя. Во-первых, изучая исторический документ мы видим, что для Галерия издание эдикта было вынужденным шагом, а не желанием августа дать какие то права христианам, что и доказывает вся его деятельность, и во вторых, из действующих четырех правителей империи только Константин был лояльно настроен к христианам.
Историческое значение этого приказа бесценно. Эдикт Галерия представляет собой первый шаг, сделанный государством к примирению христиан. Эдикт можно воспринять как первое официальное соглашение между государством и церковью. Он подготовил почву всем последующим приказам, что в конечном счете завершилось первым вселенским церковным собором 325 г. в Никее.
Этот четырнадцатилетный отрезок 311-325 гг., когда Константин раз вернул свою религиозную деятельность, является особенно интересным этапом в истории Рима, в течение которого христианство из гонимого положения было возведено в ранг не только равноправной, но и привилегированной религии. Решающую роль в данном процессе сыграл римский император Константин I, величайшая личность, который своей последовательной политикой сравнительно безболезненно достиг цели.
По природе религиозный человек (Евсевий Кессарийский ему преписывает обращение в христианство своей матери, De Vita Constantini, III, 13) проявляет осторожность и принимает крещение только в самом конце своей жизни. Он хорошо понимал, что является императором страны, которая распростерта на трех континентах, в которой существовали множество языческих культов и последователей первой монотеистической религий. Исходя из этого, даже если у Константина было бы желание, он не мог бы быть императором только христиан. Он стоял выше отдельных культов и религий, несмотря на то, что вся его жизнь начиная с духовного обращения 27.Х.312 г. представляла собой борьбу за укрепление и распространение второй монотеистической религии, которая хорошо выявилась в Миланском эдикте, созданном им и в то время его союзником Лицинием в 313 г1. Данный эдикт от эдикта Галерия отличался не только по своей сути, но и по характеру.
Мы не будем подробно излагать текст Миланского эдикта, просто отметим, что его можно разделить на две части. Первая – в которой говорится о свободе вероисповедания и вторая, которая касалась христианских имущественных, гражданских и личных прав.
О создании и значении Миланского эдикта 313 г. существуют различные мнения. Изучая этот исторический документ, некоторые исследователи опережают события и дату опубликования эдикта признают датой объявления в Римской империи христианства официальной религией, а некоторые это событие считают приходом потенциального монотеизма [2: 80-90].
По нашему мнению, трудно представить, что Константин в короткое время, после самого жестокого гонения на христиан в Римской империи, без подготовки почвы, мог объявить христианство государственной религией в Риме, тем более, что одной из причин гонения последователей второй монотеистической религии были те люди, которым приходилось сосуществовать с христианами. Они сохраняли ненависть и вражду к христианам как к отрицателям культов предков. Сила первого императора христианина было именно в его способности правильной оценки и анализа ситуации.
Небезызвестно, что религия в государстве представляет собой способ выявления своей национальности. До Константина ни один правитель не додумался объявить равенство всех религий в отдельно взятом государстве. Даже в самой Римской империи, где религия и государство сосуществовали и исходя из государственных соображений (Рим старался защитить государственное единство) были приняты все культы и религии, (причины чего были разные), где они спокойно существовали, равенство всех религий было невообразимой роскошью (мы говорим именно о равенстве, а не допустимости какой то другой религии в стране). Даже такой либеральный император, как Александр Север [3: 293-310], симпатизировавшый христианам не говорил о религиозном равенстве.
Если эдикт Галерия 311 г. был направлен против гонения на христиан, Миланский эдикт 313 г. возвышал христианство до уровня других религий и не более того. С опубликованием этого приказа в Римской империи впервые была признана религиозная свобода.
Не ставя под сомнение историческую и религиозную значимость этого документа, мы хотим оценить его как одно из звеньев цепи последовательной политики Константина в те годы (311-325 гг.), позволившей переход от язычества к христианству. Было бы ошибочным рассматривать Миланский эдикт в отрыве от предшествующих и последующих событий от эдикта Галерия и до Никейского первого вселенского церковного собора.
Константин Миланским эдиктом впервые выступил против существующих законов и поставил религии в один ряд, чем заложил основу созданя монотеистического государства, о чем и свидетельствуют его послеующие шаги2. Лишь после проведения этих мероприятий возможно говорить о привилегированном состоянии христиан. Затем последовал Никейский первый вселенский церковный собор, на котором христианство в Римской империи было объявлено государственной религией и началась новая эра, эра христианской государственности.